Пожалуй, наиболее распространена на практике мнимая сделка об отчуждении имущества лицом, являющимся должником по исполнительному производству. Якобы совершая отчуждение имущества, должник продолжает им владеть и пользоваться, в то время как формально перестает быть собственником имущества, на которое могло быть обращено взыскание.

К сожалению, нередко используется в качестве мнимой сделки договор доверительного управления имуществом. В силу п. 2 ст. 1018 ГК РФ обращение взыскания по долгам учредителя управления на имущество, переданное им в доверительное управление, не допускается, за исключением случая несостоятельности (банкротства) этого лица. С целью создания иммунитета от обращения взыскания на имущество организация-должник заключает с организацией-управляющим договор доверительного управления, оформляет передаточный акт, не преследуя на самом деле такой цели, как обращение к услугам доверительного управляющего.

Существуют и другие примеры мнимых сделок. Между заказчиком и подрядчиком заключен договор строительного подряда на выполнение работ по ремонту кровли здания. Во исполнение условий договора истец перечислил ответчику авансовый платеж. Узнав, что предусмотренные договором работы выполнены не были, а также считая названный договор ничтожным, заказчик обратился в суд с иском о взыскании неосновательно полученных денежных средств в размере авансового платежа, перечисленного по недействительному договору.

При рассмотрении спора суды установили, что предусмотренные договором работы ответчиком выполнены не были. Более того, эти работы не могли выполняться ответчиком, так как он не занимается таким видом предпринимательской деятельности. Суды пришли к выводу, что договор заключался без намерения создать соответствующие ему правовые последствия, в связи с чем обоснованно признали его недействительным (п. 1 ст. 170 ГК). При указанных обстоятельствах перечисленные истцом ответчику денежные средства являются неосновательным обогащением последнего[1].

Комментируемая статья не устанавливает специальных последствий недействительности мнимой сделки. Подлежит применению общее правило п. 2 ст. 167 ГК РФ.

2. В случае заключения притворной сделки действительная воля стороны не соответствует ее волеизъявлению. Поэтому последствием недействительности притворной сделки является применение правил о сделке, которую стороны имели в виду, т.е. применение действительной воли сторон. Как пишет Ф.С. Хейфец, «стороны прибегают к притворным сделкам нередко для того, чтобы получить правовой эффект, который достигали бы и прикрытой сделкой, если бы ее можно было совершить открыто»[1]. Поэтому неверно было бы заявлять требование о реституции со ссылкой на п. 2 ст. 170 ГК РФ.

В одном из случаев был установлен притворный характер договора дарения акций, заключенного участником общества с третьим лицом, фактически акции были отчуждены на возмездной основе. В данной связи Высший Арбитражный Суд РФ отметил, что следствием этого является не недействительность договора купли-продажи ценных бумаг, а возникновение у лица, чье преимущественное право на приобретение акций нарушено, права требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя, поскольку к притворной сделке с учетом ее существа применяются правила, регулирующие соответствующий договор[1].

3. Притворные сделки распространены в практике так же, как и мнимые. И те, и другие зачастую преследуют цели обхода каких-либо препятствий или неблагоприятных для сторон (одной из сторон) последствий применения закона. Так, А.П. Сергеев полагает, что «чаще всего притворные сделки совершаются с противоправными целями, то есть для того, чтобы обойти установленные законом запреты и ограничения, ущемить права и охраняемые законом интересы других лиц, получить необоснованные преимущества и т.п.»[1]. По этой причине, как уже отмечалось, довольно сложно отграничить притворные сделки от сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка или нравственности.

Гражданка М. заключила с ЗАО договор о предоставлении поручительства, по которому ЗАО обязалось выступить ее поручителем по кредитному договору с банком, а она обязалась передать в собственность принадлежащую ей квартиру с целью ее реализации в случае невыполнения условий кредитного договора. Для обеспечения поручительства в тот же день был оформлен договор купли-продажи квартиры.

Позже между М. и банком был заключен кредитный договор, по условиям которого исполнение обязательств заемщика обеспечивается поручительством ЗАО. В этот же день банк и ЗАО заключили договор поручительства, по которому поручитель принял на себя обязательства отвечать за исполнение М. условий кредитного договора в полном объеме.

В связи с тем что квартира за долги ЗАО была продана с торгов третьему лицу, гражданка М. заявила иск, указав, что сделка является притворной, так как она имела намерение заключить не договор купли-продажи, а договор залога в целях обеспечения возврата предоставленного ей банком кредита, деньги за квартиру не получала, квартиру ответчику не передавала, проживает в ней с несовершеннолетней дочерью.

М. обязательства по кредитному договору выполнила полностью и вновь заключила кредитный договор с тем же банком. Однако повторно договор о предоставлении поручительства между истицей и ЗАО не заключался.

При этом судом было установлено, что указанная в договоре купли-продажи цена договора в оплату за квартиру истице не передавалась, истица продолжала проживать в указанной квартире, неся бремя ее содержания и все расходы за коммунальные услуги. Суд учел и факт возбуждения уголовного дела в отношении генерального директора ЗАО по заявлениям граждан о совершении указанным лицом в отношении их мошенничества, выразившегося в завладении их жилыми помещениями при аналогичных обстоятельствах. По данному делу истица также признана потерпевшей.

По мнению Верховного Суда РФ все установленные судом обстоятельства свидетельствовали о притворности сделки, которая в силу п. 2 ст. 170 ГК РФ должна была быть признана судом ничтожной[1]. Следует, однако, заметить, что далее Верховный Суд не указал на необходимость применения правил о той сделке, которую стороны имели в виду.

4. Встречаются также притворные сделки, в которых действительные отношения между одними субъектами прикрываются отношениями других субъектов. Так, например, физическое лицо фактически приобретает недвижимость, вступая в преддоговорные отношения с продавцом от своего имени и производя оплату приобретения за счет своих средств. Однако в момент совершения сделки текст договора купли-продажи со стороны покупателя подписывает другое лицо (близкий родственник), которое в дальнейшем регистрируется в ЕГРП в качестве собственника недвижимости. Между тем лицо, подписавшее договор, не вступает в дальнейшем во владение недвижимостью.

Его участие в совершении сделки могло быть вызвано различными причинами, например такими, как необходимость предотвратить обращение взыскания на приобретаемое имущество по долгам истинного покупателя или нежелание такого покупателя включать приобретаемую недвижимость в состав общей совместной собственности супругов (ст. 34 СК), о чем известно и продавцу. В такого рода случаях при доказанности обстоятельств совершения сделки могут быть найдены основания считать подписанный договор купли-продажи сделкой, прикрывающей договор купли-продажи, заключенный с другим покупателем.

5. Для установления истинной воли сторон в притворной сделке, т.е. для определения той сделки, которая была прикрыта, имеет значение выяснение фактических отношений между сторонами, а также намерений каждой стороны.

ЗАО (заимодавец) и ООО (заемщик) заключили два беспроцентных договора займа, срок возврата заемных средств по которым сторонами не был определен. Заимодавец обратился в суд с иском о признании заключения договоров простого товарищества (договоров о совместной деятельности), ссылаясь на притворный характер договоров займа.

Рассматривая возможность применения ст. 170 ГК РФ, Высший Арбитражный Суд РФ указал, что намерения одного участника на совершение притворной сделки недостаточно: «Стороны должны преследовать общую цель и достичь соглашения по всем существенным условиям той сделки, которую прикрывает юридически оформленная сделка». Кроме того, отношения, фактически сложившиеся между истцом и ответчиком, не содержали признаков договора простого товарищества, предусмотренных положениями гл. 55 ГК РФ.

В п. 1 комментируемой статьи дается определение мнимой сделки как совершенной лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

В п. 86 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" отмечено, что "стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ".

В то же время в Определении Верховного Суда РФ от 09.08.2006 N 93-Г06-5 было отмечено следующее.

"Недобросовестность отдельных сторон договоров, не исполнивших обязательства и не выполнивших предусмотренную договором работу, не может служить основанием для признания указанных сделок мнимыми или притворными. Подобная недобросовестность влечет расторжение договора и взыскание сумм, авансированных на выполнение работы (оказание услуг) по договору."

2. Пункт 2 комментируемой статьи признает сделку притворной, если она совершена для прикрытия другой сделки. Такое определение означает, что для выяснения истинной цели притворных сделок необходимо осуществить одновременный анализ и прикрывающей, и прикрываемой сделок. Оценка каждой из них связана с определенными трудностями.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" притворным сделкам было уделено много внимания. Так, в п. 87 указанного Постановления отмечено следующее.

"Согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ).

Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Например, при установлении того факта, что стороны с целью прикрыть сделку на крупную сумму совершили сделку на меньшую сумму, суд признает заключенную между сторонами сделку как совершенную на крупную сумму, то есть применяет относящиеся к прикрываемой сделке правила.

Прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами."

В п. 88 указанного Постановления ВС РФ отмечено, что "применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок. В таком случае прикрывающие сделки являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ).

Например, если судом будет установлено, что участник общества с ограниченной ответственностью заключил договор дарения части принадлежащей ему доли в уставном капитале общества третьему лицу с целью дальнейшей продажи оставшейся части доли в обход правил о преимущественном праве других участников на покупку доли, договор дарения и последующая купля-продажа части доли могут быть квалифицированы как единый договор купли-продажи, совершенный с нарушением названных правил.

Решение Верховного суда: Определение N 305-ЭС16-20387, Судебная коллегия по экономическим спорам, кассация
Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из положений статей 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации и сделал вывод о том, что оснований для признания сделки мнимой или притворной не имеется, поскольку субъектный состав кредитного договора и договора займа не совпадают, воля сторон направлена на заключение и исполнение кредитного договора...

Решение Верховного суда: Определение N 309-ЭС16-14696, Судебная коллегия по экономическим спорам, кассация
Кроме того, конкурсным управляющим в арбитражный суд подано заявление о признании ничтожными на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации товарных накладных от 15.03.2011 № 245 на сумму 3 600 047,98 руб., от 29.03.2011 № 259/1 на сумму 1 506 425,29 руб., от 31.03.2011 № 260 на сумму 1 411 587,05 руб., от 31.03.2011 № 265 на сумму 2 005 769,86 руб подписанных должником и обществом...

Решение Верховного суда: Определение N 307-ЭС16-19937, Судебная коллегия по экономическим спорам, кассация
Согласно пункту 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна...

© Арбитражный юрист, 2005 -